Нельзя не согласиться с высказыванием современного лингвиста Н.С. Валгиной. Действительно, многоточие — знак эмоционально наполненный, показатель психологического напряжения, знак, расшифровывающий подтекст, помогающий скрыть мысль, не дать ее обнаженно. Он обладает способностью передавать еле уловимые оттенки значений, более того, как раз эта неуловимость и подчеркивается знаком, когда словами уже трудно что-либо выразить. Словом, многоточие — «незаменимый знак» в художественной литературе. Приведу примеры из текста С.А. Лубенец.
Например, в предложении №5 («А Веня – это ещё хуже: Веня, племя, бремя, семя…» )этот знак передает нескончаемость перечисляемого ряда, подчеркивает неисчерпанность передаваемого содержания.(Это как?)
А в предложении № 27 («Это тебе передача… от класса…») многоточие используется дважды. В данной ситуации оно указывает на скрытый смысл, вызванный большим эмоциональным напряжением.
Таким образом, можно сделать вывод: Н.С. Валгина была права, утверждая, что «многоточие – частый и незаменимый знак в текстах большого эмоционального накала, интеллектуальной напряжённости».

Любовь Михайловна, спасибо. Посмотрите, пожалуйста, исправленную работу.
Нельзя не согласиться с высказыванием современного лингвиста Н.С. Валгиной. Действительно, многоточие — знак эмоционально наполненный, показатель психологического напряжения, расшифровывающий подтекст, помогающий скрыть мысль, не дать ее обнаженно. Он обладает способностью передавать еле уловимые оттенки значений, более того, как раз эта неуловимость и подчеркивается знаком, когда словами уже трудно что-либо выразить. Словом, многоточие — «незаменимый знак» в художественной литературе. Приведу примеры из текста С.А. Лубенец.
Например, в предложении №5 «А Веня – это ещё хуже: Веня, племя, бремя, семя…» этот знак передает нескончаемость перечисляемого ряда, который можно продолжить, подобрав к нему другие рифмующиеся слова, например «темя», «время», «оленя».
А в предложении №27 «Это тебе передача… от класса…» многоточие используется дважды. В данной ситуации оно указывает на скрытый смысл, вызванный большим эмоциональным напряжением.
Таким образом, можно сделать вывод: Н.С. Валгина была права, утверждая, что «многоточие – частый и незаменимый знак в текстах большого эмоционального накала, интеллектуальной напряжённости».

Нельзя не согласиться с высказыванием современного лингвиста Н.С. Валгиной. Действительно, многоточие — знак эмоционально наполненный, показатель психологического напряжения, расшифровывающий подтекст, помогающий скрыть мысль, не дать ее обнаженно. Он обладает способностью передавать еле уловимые оттенки значений, более того, как раз эта неуловимость и подчеркивается знаком, когда словами уже трудно что-либо выразить. Словом, многоточие — «незаменимый знак» в художественной литературе. Приведу примеры из текста С.А. Лубенец.
Например, в предложении №5 «А Веня – это ещё хуже: Веня, племя, бремя, семя…» этот знак передает нескончаемость перечисляемого ряда, который можно продолжить, подобрав к нему другие рифмующиеся слова, например «темя», «время», «оленя».
А в предложении №27 «Это тебе передача… от класса…» многоточие используется дважды. В данной ситуации оно указывает на скрытый смысл, вызванный большим эмоциональным напряжением.
Таким образом, можно сделать вывод: Н.С. Валгина была права, утверждая, что «многоточие – частый и незаменимый знак в текстах большого эмоционального накала, интеллектуальной напряжённости».
Выделенное жирным шрифтом - это повторяющаяся мысль...Найди выход, чтобы избежать ошибки...

Спасибо, Любовь Михайловна. Думаю, что нашла выход.
Высказывание современного лингвиста Н.С. Валгиной я понимаю так. Действительно, многоточие — знак эмоционально наполненный, показатель психологического напряжения, расшифровывающий подтекст, помогающий скрыть мысль, не дать ее обнаженно. Он обладает способностью передавать еле уловимые оттенки значений, более того, как раз эта неуловимость и подчеркивается знаком, когда словами уже трудно что-либо выразить. Словом, многоточие — «незаменимый знак» в художественной литературе. Приведу примеры из текста С.А. Лубенец.
Например, в предложении №5 «А Веня – это ещё хуже: Веня, племя, бремя, семя…» этот знак передает нескончаемость перечисляемого ряда, который можно продолжить, подобрав к нему другие рифмующиеся слова, например «темя», «время», «оленя».
А в предложении №27 «Это тебе передача… от класса…» многоточие используется дважды. В данной ситуации оно указывает на скрытый смысл, вызванный большим эмоциональным напряжением.
Таким образом, можно сделать вывод: Н.С. Валгина была права, утверждая, что «многоточие – частый и незаменимый знак в текстах большого эмоционального накала, интеллектуальной напряжённости».


Посмотрите, пожалуйста ещё одну работу из нового Открытого банка по фразе В.Виноградова.

(13)А Вовка отвечал:
– (14)Поздно уже прикандыбал. (15)Почти пред ясным восходом зари.
(16)Говоря друг другу эти слова, мы, конечно, шутили, но не так, чтобы очень. (17)Спроси нас в ту пору со взрослой строгостью в голосе, чего это мы так по-дурацки шутим, мы бы, наверное, смутились и перестали вставлять в свою речь пушкинские слова, но мы ведь переговаривались негромко, говоря друг дружке свои замечательные тирады, и, по крайней мере, никому другому знаний своих не демонстрировали.
(18)Лишь однажды Вовка сорвался.
(19)Так уж выходило, что слова эти и выражения легко и радостно впитывала наша память, похожая на губку, да ведь ещё мы и упражнялись, вставляя в свои речи пушкинские обороты, поэтому Вовку было трудно судить за раскрытие тайны, когда он вдруг сжал кулак и крикнул:
– (20)Вострепещи, тиран! (21)Уж близок час паденья!
(22)Это было в начале последнего урока. (23)Анна Николаевна рассказывала про последние известия с фронта, а Вовка, такая у него была почётная обязанность, передвигал флажки на карте под руководством учительницы.
(24)Наши били фрицев, флажки двигались каждый день, расширяя фронт атак, и в тот день скакнули далеко вперёд. (25)Вот Вовка и не выдержал.
(26)Все засмеялись его необыкновенным словам – все, кроме меня и Анны Николаевны. (27)Учительница же заглянула Вовке прямо в глаза, а потом долго смотрела ему вслед, пока мой друг, притихший, медленно, словно раненый, шёл к парте, усаживался, лез зачем-то в портфель.
– (28)М-мда! – задумчиво произнесла Анна Николаевна и после небольшой паузы сказала:
– (29)Ребята, а давайте проведём в классе конкурс на лучшего исполнителя стихотворений Пушкина!
(По А.А. Лиханову)*

Фразу лингвиста В.В. Виноградова я понимаю так. В художественном произведении нельзя соединять выражения, принадлежащие к разным литературным стилям языка. А если такое смешение происходит, то оно должно быть оправдано контекстом. Попробую доказать это на основе текста А.А. Лиханова.
Так, в предложении №11 нахожу слово «довлачился». Это слово относится к высокому стилю, и поэтому в разговоре двух мальчишек оно было бы неестественно, если бы не было оправдано тем, что ребята увлекались стихами Пушкина и упражнялись, вставляя в обиходную речь пушкинские обороты.
А вот разговорное слово «прикандыбал» из предложения №14 свидетельствует о том, что Вовка не понимает, к какому стилю литературного языка оно относится. И здесь смешение выражений приводит к комическому эффекту.
Таким образом, В.В. Виноградов был прав, утверждая, что «смешение или соединение выражений, принадлежащих к разным стилям литературного языка, в составе художественного произведения должно быть внутренне оправдано или мотивировано».

Сочинение 37
В художественном стиле речи, кроме типичных для него языковых средств, используются и средства всех других стилей, в особенности разговорного. В языке художественной литературы могут употребляться просторечия и диалектизмы, слова высокого, поэтического стиля и жаргонизмы, профессионально-деловые обороты речи и лексика публицистического стиля. Все эти средства подчиняются эстетической функции и должны употребляться оправданно и мотивированно.

Фразу лингвиста В.В. Виноградова я понимаю так. В художественном произведении нельзя соединять выражения, принадлежащие к разным литературным стилям языка. А если такое смешение происходит, то оно должно быть оправдано контекстом.(Ошибочно. Посмотри комментарии к этой теме с сайта, которые я выделила жирным шрифтом.) Попробую доказать это на основе текста А.А. Лиханова.
Так, в предложении №11 нахожу слово «довлачился». Это слово относится к высокому стилю, и поэтому в разговоре двух мальчишек оно было бы неестественно, если бы не было оправдано тем, что ребята увлекались стихами Пушкина и упражнялись, вставляя в обиходную речь пушкинские обороты.
А вот разговорное слово «прикандыбал» из предложения №14 свидетельствует о том, что Вовка не понимает, к какому стилю литературного языка оно относится. И здесь смешение выражений приводит к комическому эффекту.
Таким образом, В.В. Виноградов был прав, утверждая, что «смешение или соединение выражений, принадлежащих к разным стилям литературного языка, в составе художественного произведения должно быть внутренне оправдано или мотивировано».

Огромное спасибо за помощь! Работу исправила.

Фразу лингвиста В.В. Виноградова я понимаю так. В языке художественной литературы могут употребляться различные языковые средства (просторечия и диалектизмы, слова высокого, поэтического стиля и жаргонизмы, профессионально-деловые обороты речи и лексика публицистического стиля). Все они должны подчиняться эстетической функции и употребляться «оправданно и мотивированной». Попробую доказать это на основе текста А.А. Лиханова.
Так, в предложении 11 нахожу слово «довлачился», которое относится к высокому стилю, и поэтому в разговоре двух мальчишек оно было бы неестественно, если бы не было оправдано тем, что ребята увлекались стихами Пушкина и упражнялись, вставляя в обиходную речь пушкинские обороты.
А вот разговорное слово «прикандыбал» из предложения 14 свидетельствует о том, что Вовка не понимает, к какому стилю литературного языка оно относится. И здесь смешение выражений приводит к комическому эффекту.
Таким образом, В.В. Виноградов был прав, утверждая, что «смешение или соединение выражений, принадлежащих к разным стилям литературного языка, в составе художественного произведения должно быть внутренне оправдано или мотивировано».


А вот с грамматикой сложнее. Посмотрите, пожалуйста.


(1)Когда мне было лет шесть, наверное, или шесть с половиной, я совершенно не знал, кем же я в конце концов буду на этом свете. (2)То у меня разгорался аппетит выучиться на такого художника, который рисует на уличном асфальте белые полоски для мчащихся машин. (3)А то мне казалось, что неплохо бы стать отважным путешественником и переплыть все океаны на утлом челноке, питаясь одной только сырой рыбой. (4)А на другой день мне уже приспичило стать боксёром, потому что я увидел в телевизоре розыгрыш первенства Европы по боксу. (5)Как они молотили друг друга – просто ужас какой-то! (6)А потом показали их тренировку, и тут они колотили уже тяжёлую кожаную «грушу» – такой продолговатый тяжёлый мяч, по нему надо бить изо всех сил, лупить что есть мочи, чтобы развивать в себе силу удара. (7)И я тоже решил стать самым сильным человеком во дворе.
(8)Я сказал папе:
– (9)Папа, купи мне боксёрскую грушу! (10)Буду тренироваться и стану боксёром.
– (11)Нечего тратить на ерунду деньги, перебейся как-нибудь без груши.
(12)И он оделся и пошёл на работу. (13)А мама сразу же заметила, что я обиделся, и постаралась мне помочь.
(14)Она достала из-под дивана большую плетёную корзинку, где были сложены старые игрушки, и вынула со дна корзинки здоровущего плюшевого Мишку.
– (15)Вот. (16)Хороший Мишка, отличный. (17)Погляди, какой тугой! (18)Чем не груша? (19)Давай тренируйся сколько душе угодно!
(20)Я очень обрадовался, что мама так здорово придумала. (21)И я устроил Мишку поудобнее на диване, чтобы мне сподручней было тренироваться и развивать силу удара.
(22)Он сидел передо мной такой шоколадный, и у него были разные глаза: один его собственный – жёлтый стеклянный, а другой большой белый – из пришитой пуговицы от наволочки. (23)Но это было неважно, потому что Мишка смотрел на меня своими разными глазами и обе лапы поднял кверху, как будто он уже заранее сдаётся...
(24)И я вдруг вспомнил, как давным-давно я с этим Мишкой ни на минуту не расставался, повсюду таскал его за собой, и сажал его за стол рядом с собой обедать, и спать его укладывал, и укачивал его, как маленького братишку, и шептал ему разные сказки прямо в его бархатные твёрденькие ушки, и я его любил тогда, любил всей душой, я за него тогда жизнь бы отдал…
(25)И вот он сидит сейчас на диване, мой бывший самый лучший друг, настоящий друг детства, а я хочу тренировать об него силу удара...
– (26)Что с тобой? – спросила мама, приоткрыв дверь.
(27)А я не знал, что со мной, я задрал голову к потолку, чтобы не видно было слёз, и сказал:
– (28)Я раздумал быть боксёром.
(По В.Ю. Драгунскому)*

Фразу лингвиста И.Г. Милославского я понимаю так. Грамматика позволяет нам связать слова в словосочетания и предложения и выразить законченную мысль. Попытаюсь доказать это, используя текст В.Ю. Драгунского.
Так, предложение №8 состоит из трёх слов («я», «сказал», «папа»). Одно слово указывает на предмет, другое обозначает действие предмета, а третье предмет, на который это действие направлено. Чтобы при помощи слов выразить мысль, необходимо употребить их в нужной форме: глагол поставить в форму мужского рода, единственного числа, а существительное в дательный падеж (этого требует глагол).
Приведу ещё один пример из предложения №14. Оно состоит из 20 слов, которые связаны между собой не только по смыслу, но и грамматически. Так как подлежащее женского рода, то и глаголы (однородные сказуемые) имеют форму женского рода («достала», «вынула»), прилагательное сочетается с существительным. Например, слово «плетёный», которое относится к существительному «корзинку», будет согласовано с ним в женском роде, единственном числе, винительном падеже. Грамматика помогла всем словам приобрести смысл.
Таким образом, прав был И.Г. Милославский, утверждая, что «грамматика русского языка прежде всего средство выражения мысли».

Посмотрю позже:занята.

Любовь Михайловна, посмотрите, пожалуйста, ещё одну работу по фразе Милославского, связанную с грамматикой.

Оля, приведи свое сочинение под номером 22 под комментарии Т.В.Беспаловой.Прямо у нее бери фразы:
Язык – это способ осуществления мышления. Он состоит из слов, обозначающих различные предметы и процессы, а также из правил, позволяющих строить из этих слов предложения. Именно предложения, построенные по законам грамматики и оформленные на письме с соблюдением пунктуационных правил, являются средством выражения мысли.
Иначе,извини, получается детский лепет...

Спасибо. Попробую исправить.

Фразу лингвиста И.Г. Милославского я понимаю так. Язык – это способ осуществления мышления. Он состоит из слов, обозначающих различные предметы и процессы, а также из правил, позволяющих строить из этих слов предложения. Именно предложения, построенные по законам грамматики и оформленные на письме с соблюдением пунктуационных правил, являются средством выражения мысли. Попытаюсь доказать это, используя текст В.Ю. Драгунского.
Например, предложение №11 («Нечего тратить на ерунду деньги, перебейся как-нибудь без груши») в данном тексте бессоюзное. Первая часть в нем безличное предложение, вторая – определенно-личное. Использование этих конструкций точно передаёт мысли папы, позволяет лаконично и эмоционально выразить то, о чём он думает, заявить о своем решении безапелляционно.
А в предложении №20 автор использует такие грамматические формы, как однородные сказуемые («достала» и «вынула»), которые помогают нам ярче представить выразительность описанной сцены.
Таким образом, прав был И.Г. Милославский, утверждая, что «грамматика русского языка прежде всего средство выражения мысли».

Любовь Михайловна, но я никак не пойму, в чём моя ошибка. Подскажите.

Фразу лингвиста И.Г. Милославского я понимаю так. Язык – это способ осуществления мышления. Он состоит из слов, обозначающих различные предметы и процессы, а также из правил, позволяющих строить из этих слов предложения. Именно предложения, построенные по законам грамматики и оформленные на письме с соблюдением пунктуационных правил, являются средством выражения мысли. Попытаюсь доказать это, используя текст В.Ю. Драгунского.
Например, предложение №11 («Нечего тратить на ерунду деньги, перебейся как-нибудь без груши») в данном тексте бессоюзное. Первая часть в нем безличное предложение, вторая – определенно-личное. Использование этих конструкций точно передаёт мысли отца, позволяет лаконично и эмоционально выразить то, о чём он думает, заявить о своем решении безапелляционно.
А в предложении №20 автор использует такие грамматические формы, как однородные сказуемые («достала» и «вынула»), которые помогают нам ярче представить выразительность описанной сцены.(Где средства выражения мысли?)
Таким образом, прав был И.Г. Милославский, утверждая, что «грамматика русского языка прежде всего средство выражения мысли».

Мне тоже грамматика трудно даётся.

Спасибо, буду исправлять

Исправляй.

Любовь Михайловна, у меня ничего не получается. Не идёт эта работа. Не могу 2-ой аргумент интересный найти.

Фразу лингвиста И.Г. Милославского я понимаю так. Язык – это способ осуществления мышления. Он состоит из слов, обозначающих различные предметы и процессы, а также из правил, позволяющих строить из этих слов предложения. Именно предложения, построенные по законам грамматики и оформленные на письме с соблюдением пунктуационных правил, являются средством выражения мысли. Попытаюсь доказать это, используя текст В.Ю. Драгунского.
Например, предложение №11 («Нечего тратить на ерунду деньги, перебейся как-нибудь без груши») в данном тексте бессоюзное. Первая часть в нем безличное предложение, вторая – определенно-личное. Использование этих конструкций помогает автору точно передать мнение отца по поводу затеи сына, позволяет лаконично и эмоционально заявить о его решении безапелляционно.
А предложение №9 текста В.Ю. Драгунского восклицательное. Значит, произносится оно с особой интонацией, предельно эмоционально. Так автор передаёт мысль о том, что герой очень хочет иметь боксёрскую грушу, чтобы начать тренировки.
Таким образом, прав был И.Г. Милославский, утверждая, что «грамматика русского языка прежде всего средство выражения мысли».

Фразу лингвиста И.Г. Милославского я понимаю так. Язык – это способ осуществления мышления. Он состоит из слов, обозначающих различные предметы и процессы, а также из правил, позволяющих строить из этих слов предложения. Именно предложения, построенные по законам грамматики и оформленные на письме с соблюдением пунктуационных правил, являются средством выражения мысли. Попытаюсь доказать это, используя текст В.Ю. Драгунского.
Например, предложение №11 («Нечего тратить на ерунду деньги, перебейся как-нибудь без груши») в данном тексте бессоюзное. Первая часть в нем безличное предложение, вторая – определенно-личное. Использование этих конструкций помогает автору точно передать мнение отца по поводу затеи сына, позволяет лаконично и эмоционально заявить о его решении безапелляционно. (убери это слово...) А ГДЕ ЖЕ ХОТЯ БЫ СЛОВЕЧКО ПРО ГРАММАТИКУ?
А предложение №9 текста В.Ю. Драгунского восклицательное. Значит, произносится оно с особой интонацией, предельно эмоционально. Так автор передаёт мысль о том, что герой очень хочет иметь боксёрскую грушу, чтобы начать тренировки.А ГДЕ ЖЕ ХОТЯ БЫ СЛОВЕЧКО ПРО ГРАММАТИКУ?
Таким образом, прав был И.Г. Милославский, утверждая, что «грамматика русского языка прежде всего средство выражения мысли».

В аргументах тоже необходимо все связывать с цитатой! А так неплохо...

Спасибо! Поняла. Словечки добавила.

Фразу лингвиста И.Г. Милославского я понимаю так. Язык – это способ осуществления мышления. Он состоит из слов, обозначающих различные предметы и процессы, а также из правил, позволяющих строить из этих слов предложения. Именно предложения, построенные по законам грамматики и оформленные на письме с соблюдением пунктуационных правил, являются средством выражения мысли. Попытаюсь доказать это, используя текст В.Ю. Драгунского.
Например, предложение №9 в данном тексте восклицательное. Значит, произносится оно с особой интонацией, предельно эмоционально. Так автор, используя возможности синтаксиса, передаёт мысль о том, что герой очень хочет иметь боксёрскую грушу, чтобы начать тренировки.
А предложение №11 («Нечего тратить на ерунду деньги, перебейся как-нибудь без груши») текста В.Ю. Драгунского бессоюзное. Первая часть в нем безличное предложение, вторая – определенно-личное. Использование этих конструкций помогает автору точно передать мнение отца по поводу затеи сына, позволяет лаконично и эмоционально заявить о его решении. Вот еще один пример того, как грамматика помогла выразить мысль.
Таким образом, прав был И.Г. Милославский, утверждая, что «грамматика русского языка прежде всего средство выражения мысли».

Оля, по-моему, неплохо. Завтра посмотрю на свежую голову и выставлю на сайт.

Фразу лингвиста И.Г. Милославского я понимаю так. Язык – это способ осуществления мышления. Он состоит из слов, обозначающих различные предметы и процессы, а также из правил, позволяющих строить из этих слов предложения. Именно предложения, построенные по законам грамматики и оформленные на письме с соблюдением пунктуационных правил, являются средством выражения мысли. Попытаюсь доказать это, используя текст В.Ю. Драгунского.
Например, предложение №9 в данном тексте восклицательное. Значит, произносится оно с особой интонацией, предельно эмоционально. Так автор, используя возможности синтаксиса, передаёт мысль о том, что герой очень хочет иметь боксёрскую грушу, чтобы начать тренировки.
А предложение №11 («Нечего тратить на ерунду деньги, перебейся как-нибудь без груши») бессоюзное. Первая часть в нем безличное предложение, вторая – определенно-личное. Использование этих конструкций помогает автору точно передать мнение отца по поводу затеи сына, позволяет лаконично и эмоционально заявить о его решении. Вот еще один пример того, как грамматика помогает выразить мысль.
Таким образом, прав был И.Г. Милославский, утверждая, что «грамматика русского языка прежде всего средство выражения мысли».