Сочинение на ЕГЭ согласно требованиям демоверсии 2021 года

Сочинение на ЕГЭ 2021 года в комментарии к сформулированной проблеме исходного текста предполагает не только указать смысловую связь между примерами-иллюстрациями, но и проанализировать ее. Ученица Арина попробовала сделать это.

                           Сочинение

Как война влияет на природу? Вот вопрос, который ставит в тексте В. С. Гроссман.

 Свои рассуждения автор строит на противопоставлении двух точек зрения солдат, участников кровавой войны. Так, красноармеец Родимцев видел окружающий мир таким же прекрасным, каким он был до войны: «жёлтые пригорки, овражки, поросшие репейником», муравьи, которые волокут «сухие травинки, палочки», божья коровка «толстая, в красном сарафане», и «жёлтые, красноватые, закалённые солнцем, словно глина огнём» ягоды шиповника.  И все потому, что этот солдат считал: даже во время войны природа остается неповторимой и притягательной. По-другому мыслил  солдат Игнатьев, уверенный, что враждебные столкновения людей непременно влияют на все живое в мире. И наблюдения красноармейца - тому доказательства:  собаки «по тревоге» в погреба лезут и собачат прячут, птицы пугаются: «чуть самолёт летит, тучей поднимаются, галдят, шумят, мечутся». А если немец газ пустит, «тут же по всем лесам да полям жизнь перевернётся», «и до мышей, и до ежей, до всех война доберётся»

Именно второй пример-иллюстрация показывает нам, что война наносит непоправимый вред природе. В этом, на мой взгляд, и заключается позиция В. С. Гроссмана.

Я полностью согласна с точкой зрения автора. Действительно, военные действия убивают природу, уничтожают ее красоту, заставляют страдать не только  животных, но и леса, и землю. 

Таким образом, влияние войны на природу губительно, оно наносит непоправимый вред окружающему миру. 

 Текст с ЕГЭ 2020 года

Красноармейцы лежали за деревьями, в кустах, в высокой не снятой конопле и слушали, напряжённо всматривались в ясный утренний воздух, лишь местами темневший от дыма и земной пыли.

О, как хороша была в эти минуты земля! Как благостны казались людям её тяжёлые складки, жёлтые пригорки, овражки, поросшие репейником и пыльными лопухами, лесные ямы. Какой чудесный запах шёл от земли — лиственной прели, сухой пыли и влажной лесной сырости, запах мирного праха и грибов, сухих ягод и многажды превшего и вновь высыхавшего хвороста. Ветер приносил с поля тёплый и печальный запах вянущих цветов и сохнущих трав; в полутьме леса, внезапно пронзаемой солнечным светом, вдруг пыльной радугой заблестит увлажнённая росой паутина, словно дохнёт чудо спокойствия и мира.

Вот лежит, уткнувшись лицом в землю, Родимцев. Спит он, что ли? Нет, его глаза внимательно смотрят в землю, на стоящий подле куст шиповника. Он шумно дышит, втягивает в себя запах земли. Он смотрит с интересом, жадно и почтительно на дела, происходящие вокруг него: муравьи колонной идут неясным для человеческого глаза трактом, волокут сухие травинки, палочки. «Может быть, у них тоже война, — думает Родимцев, — вот и ползут колонны мобилизованных на строительство рвов и укреплений. Или это хозяин ставит себе новый дом, и тянутся плотники, штукатуры на работу…»

Огромен мир, который видят его глаза, чует ухо, втягивают с воздухом ноздри. Аршин земли на опушке леса, куст шиповника. Как велик этот аршин земли. Как богат этот отцветший куст! По сухой земле тонкой молнией прошла трещина, муравьи проходят по мосту, в строгом порядке один за другим, а по ту сторону трещины терпеливо выжидают встречные. Божья коровка, толстая, в красном сарафане, мечется, ищет перехода. Ох ты! Полевая мышь блеснула глазом, привстала на задние лапки и прошуршала среди травы, словно и не было её здесь. Подул ветер, и трава гнётся, пригибается, каждая по-своему, одна покорно, быстро ложится к земле, другая упрямо, сердито дрожит, топорщится своим бедным тощим колосом — воробьиным житом. А на кусте шевелятся ягоды шиповника — жёлтые, красноватые, закалённые солнцем, словно глина огнём. Давно уже, видно, брошенная хозяином паутина мотается на ветру, в ней запутались сухие листья, кусочки коры, в одном месте она обвисает под тяжестью свалившегося в неё жолудя. Она — точно невод, выброшенный на берег послегибелирыбака.

 А сколько такой земли, леса, сколько бесчисленных аршин, где жизнь! Сколько зорь, краше, чем эта, были в жизни Родимцева, сколько летних быстрых дождей, сколько птичьего крика, прохладного ветра, ночного тумана! Сколько работы! А какие были славные часы, когда он приходил с работы, и жена сурово, но с душевной любовью, спрашивала: «Обедать будешь?» И он ел мятую картошку с постным маслом и глядел на своих детей, на загорелые руки жены в спокойной духоте избы. А сколько жизни впереди! Много ли? Ведь всё может кончиться вот теперь, минут через пяток. И сотни красноармейцев лежат так — думают, вспоминают, смотрят на землю, на деревья, кусты, вдыхают запах утра. Нет лучше в свете этой земли!

Игнатьев задумчиво говорит товарищу:

— Слышал я, как-то два лейтенанта-зенитчика между собой говорили: вот война идёт, а кругом сады, птицы поют, им вроде и дела нет до наших делов. Вот я всё думаю: это неправильно, не увидели лейтенанты сути. Война эта всей жизни коснулась. Ты возьми лошадей — чего только не терпят! Или, помню, стояли мы в Рогачёве: там все собаки по тревоге в погреба лезли, суку одну я приметил — собачат в щель прятала, а как налёт кончится — обратно гулять выводила. Ну, а птица — гуси, куры, индюшки, — разве они от немца не терпят? И тут, кругом, в лесу, я примечаю, птица пугаться стала — чуть самолёт летит, тучей поднимаются, галдят, шумят, мечутся. Сколько леса пропало! Сколько садов! Или вот я сейчас думал: идёт бой на поле, мы тут залегли, под тысячу человек, — всех этих муравьев да комарей кувырком вся жизнь пошла. А если немец газ пустит, а мы ему в ответ — тут же по всем лесам да полям жизнь перевернётся — и до мышей, и до ежей, до всех война доберётся, начнёт козявка да птица задыхаться, куда ей деться?

       В.С.Гроссман