Очень полезно! Методические рекомендации по написанию сочинения по направлению «ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА В СОВРЕМЕННОЙ ПРОЗЕ»

                                                                 Нина Валерьевна Рыжкина

Я тот же, что и был 

И буду весь мой век:

Не раб, не скот, не дерево,

Но человек.

А.Радищев

 

 

ПРИРОДА НЕ ХРАМ, А МАСТЕРСКАЯ, 

И ЧЕЛОВЕК В НЕЙ – РАБОТНИК.

И.С.ТУРГЕНЕВ

 

…ПЕЧАЛЬНАЯ ПРИРОДА

ЛЕЖИТ ВОКРУГ, ВЗДЫХАЯ ТЯЖЕЛО,

И НЕ МИЛА ЕЙ ДИКАЯ СВОБОДА,

ГДЕ ОТ ДОБРА НЕОТДЕЛИМО ЗЛО.

Н. ЗАБОЛОЦКИЙ

 

НЕ ЦАРЬ ПРИРОДЫ ЧЕЛОВЕК,

НЕ ЦАРЬ, А СЫН.

Е. ИСАЕВ

Литература:

В. Астафьев «Царь-рыба»

В. Распутин «Прощание  с Матерой», «Что в слове, что за словом»

Ч. Айтматов «Плаха»

Н. Никонов «На волков»

Б. Васильев «Не стреляйте в белых лебедей»

Б. Исаев «Убил охотник журавля»

Н. Заболоцкий «Журавли»

Г. Троепольский «Белый Бим Черное ухо»

Ю. Щербак «Чернобыль»

В. Губарев «Саркофаг»

И. Полянский «Чистая зона»

 

1.Проблема «диалога» природы и человека вырастает в общечеловеческую проблему. Потребительское отношение к природе «чревато трагическим конфликтом человека и человечества с первобытным источником жизни» (Д. Н. Мурин)

2.Беседа с классом:

-Считаете ли вы тему «Человек и природа» одной из ведущих в современной литературе?

-Какие произведения, как вам кажется, раскрывают эту тему?

-Каких героев вы запомнили, каковы их взаимоотношения с природой? 

-О каких экологических катастрофах «зонах» вам известно? Можно ли назвать их результатом научно-технического прогресса?

-«Природа не храм, а мастерская». Согласны ли вы с этим утверждением? 

 

3. Одним из противоречий научно-технической революции является несоответствие между гигантскими возможностями, которые получает человек, вооруженный техникой, и зачастую невысокой нравственностью этого человека, то есть употреблением этих возможностей природе и человеку во зло. Вот почему, обнаружив это опасное противоречие, литература, включив «колокола громкого боя», обратилась к коллизиям, грозящим неисчислимыми бедами всей планете.

Вчерашние дети природы почувствовали себя сегодня ее безраздельными владыками и принялись ее кроить, перекраивать, а заодно отравлять, умерщвлять где и как угодно (не всегда это объяснялось позицией эгоистической – иногда просто неумением предвидеть дальние последствия). Логическим следствием этого процесса стало ожесточение людей, подчинение себя разного вида машинерии без учета интересов  всего живого на земле, биосферы в целом.

Вот, к примеру, эпизод из повести «На волков» писателя Николая Никонова:

«- Чичас чё? – продолжал егерь. – техника везде…Счас и дрова поперечной пилой никто – только дурак шоркает. А зверя с техникой брать легче… У нас парень есть, шофер и тракторист… Механизатор, в общем… Тот машиной зайцев давить наладился… Ночью. Или вот мода на барсука пошла. Бабы и мужики шапки носят барсучьи. Заказывают. На барахолке шкуры с руками рвут. А мех-то? Видали? Красота… Волной ходит…  А где его взять…барсука. Он под землей… в норе прячется. Вот и берешь мотоциклет, есть у нас парень тут, Витька Брыня… Берешь мотоциклет, шлангши к нему на выхлопные трубы-то. Ну, подъедешь к  норе, шланги туда затолкаешь. Мотоциклет стоит – тыр-пыр. А ты ждешь – барсук, он хоть и в спячке с осени, вылезает. Не может угару вынести… Хлестнешь его, и все дела.. Самку я недавно здоровую добыл, а с ней барсучишко, с варежку всего…

-Ггад! – заорал вдруг, перепугав всех, художник, вскакивая….- Гад! Ух ты… сволочь… Убью! – и полез на егеря с кулаками… - Ссамого бы… тебя… проволокой…»

В романе Ч. Айтматова «Плаха» тоже есть эпизод расстрела сайгагов. При помощи вертолета их загоняли в ловушку и в упор расстреливали, т.к. нужно было дать план по мясозаготовкам.

«И тут поистине точно гром с неба – снова появились те вертолеты. В этот раз они летели слишком скоро и сразу пошли угрожающе низко над всполошившимся поголовьем сайгаков, дико кинувшейся вскачь прочь от чудовищной напасти. Это произошло круто и ошеломительно быстро – не одна сотня перепуганных антилоп, обезумев, потеряв вожаков и ориентацию, поддались беспорядочной панике, ибо не могла эти безобидные животные противостоять летной технике».

И еще один пример – кощунственная хвала могучей технике, вознесенная злостным браконьером в повести Астафьева «Царь-рыба». Поймав стерлядку (рыбалка запрещена), Командор уезжает от рыбнадзора на моторной лодке:

«Будто специально для браконьеров мотор «Вихрь» изобретен! Названо – что влито!

Увеличились скорости, сократилось время. Подумать только: совсем ведь недавно на шестах, на лопашнях скреблись. Теперь накоротке вечером выскочишь на реку, тихоходных промысловиков обойдешь, под носом у них рыбку выгребешь и быстренько смотаешься. На душе праздник, в кармане звон, не жизнь – малина! Спасибо за такой мотор умному человеку! Не зря на инженера обучался! Выпить бы с ним, ведро поставил бы – не жалко!»

В этой же книге Астафьев говорит прямо от себя:

« вон впереди грохот открылся, торопливый, запалошный, - так промысловик никогда не стреляет. Так разбойник стреляет, ворюга!.. Я на войне был, в пекле окопов насмотрелся всего и знаю, что она, кровь-то, с человеком делает! Оттого и страшусь, когда люди распоясываются в стрельбе, пусть даже по зверю, по птице, и мимоходом, играючи, проливают кровь. Не ведают они, что перестав бояться крови, не почитая ее, горячую, живую, сами для себя незаметно переступают ту роковую черту, за которой кончается человек, и из дальних, наполненных пещерной жутью времен выставляется и глядит, не моргая, клыкастое мурло первобытного дикаря».

Радий Погодин, талантливый детский писатель в статье «Кто вы, властелин земли?» писал:

«У нас в стране восемь миллионов зарегистрированных спортсменов-охотников. У каждого двустволка. Сколько стволов выходит каждую весну и осень в лес? Шестнадцать миллионов! (К примеру: армия Наполеона насчитывала всего пятьсот тысяч солдат.) Каждому охотнику разрешено убить пять уток. Где столько взять уток? Эти цифры я узнал у Сладкова Николая Ивановича.  Вот уж воистину и прямо в лоб: «Умножающий знания – умножает печаль». Отвращение к охоте как к спорту  следует воспитывать с детства, хотя бы уже даже потому, что спорт предполагает равенство в силах. Можно ли назвать спортом такое, с позволения сказать, состязание, в котором с одной стороны – двустволка, с другой  - только пух да перья».

Преисполненная жгучей болью за природу, насыщенная активной ненавистью к ее погубителям, литература повсеместно выступает как своего рода концентрированное воплощение идей и нравственности передовой части нашего общества, человечества в целом. Тревожные трубы трубят повсеместно. Литература будит и будит общественное сознание, призывая нас очнуться от беспечности, оглянуться вокруг себя, вдуматься в нравственный смысл отношений человека и природы.

При всей близости нравственных позиций авторов существуют различные тематические эпицентры. Мать-олениху, родоначальницу горного народа, рисует в «Белом пароходе» Чингиз Айтматов. Красота и сила вековечной природы персонифицируется в сильных, могучих, совершенных жителях вод: кит у Юрия Рытхэу («Куда уходят киты?»), семга у Федора Абрамова («Жила-была сёмужка»), царь-осетр у Виктора Астафьева.

В других случаях красота и беззащитность природы находят воплощение в образе одного из самых прекрасных обитателей воздушной стихии – лебедя. Большой общественный резонанс вызвала повесть Бориса Васильева «Не стреляйте в белых лебедей». Для лесника Егора Полушкина лебеди, которых он привозит на глухое Черное озеро для того, чтобы это озеро стало Лебяжьим, - символ всего того чистого и высокого, что должен оберегать человек.

Болью, тревогой наполнено стихотворение Н. Заболоцкого «Журавли»

Луч огня ударил в сердце птичье,

Быстрый пламень вспыхнул и погас,

И частица дивного величья

С высоты обрушилась на нас.

 

Два крыла, как два огромных горя,

Обняли холодную волну,

И, рыданью горестному вторя,

Журавли рванулись в вышину.

 

Только там, где движутся светила,

В искупленье собственного зла

Им природа снова возвратила

То, смерть с собою унесла:

 

Гордый дух, высокое стремленье,

Волю непреклонную к борьбе, -

Все, что от былого поколенья

Переходит, молодость, к тебе. 

 

Та же тема и в поэме Егора Исаева «Убил охотник журавля», опубликованной в газете «Правда» (24 июля 1985 г). Уже само название позволяет увидеть в ней концентрированное выражение современной общественной тревоги и за природу (образно говоря, за журавля), и за мораль человека (образно говоря, за браконьера). Страстная, покаянная исповедь охотника, совесть которого отравлена проклятым хмельным зельем, пробуждается под влиянием совершенного преступления, - вот содержание поэмы.

«Человек – царь всей природы»? Так принято считать?

Была б жратва и ряшка – во!

А совесть,

Честь

Тебе, царю, зачем, скажи?

На кой?

На что?

Ты лучше встань и закажи

Еще по сто…

Таков зачин, повествующий об истоках преступления в лесу – о бессмысленном, жестоком выстреле из ружья в вожака журавлиной стаи. А вот финал поэмы:

Вот с той поры я не ходок

В тот самый лес.

Там суд идет. –

Он глянул вверх,

В пустую синь. –

Не царь природы человек,

Не царь, а сын.

Одной из кульминационных сцен поэмы (а оно построено по принципу нарастающего напряжения) является сон охотника:

 

А из тумана, вижу, он,

Мой брат Иван,

Идет.

В петлицах – кубари

На голубом.

Идет, касается зари

Высоким лбом.

Как будто с неба,

где был сбит.

Из-за Днепра.

И прямо в сердце мне глядит:

- Ты что же, брат,

В своих-то бьешь?

Нехорошо.

Ты что, фашист?..-

И отодвинулся, ушел, -

Высок,

Плечист.

Ушел посмертно молодой,

Во цвете лет…

 

Брата-летчика убил! Журавль-то -  брат! Так привиделось охотнику во сне.

Таков беспощадный суд совести, такова связь глубинных ассоциаций в сознании охотника и – в нашем, читательском сознании.

Число разнообразных живых существ, нуждающихся в нашей защите и выеденных писателями на страницы книг, на экраны кинотеатров и телевизоров, растет с каждым годом, и сам этот всплеск чрезвычайно симптоматичен. «Кому он нужен, этот Васька?» - вопрошает с экранов Сергей Образцов. И оказывается – нам нужен, всем тем, кто хочет сохранить в себе душу живую. 

Повсеместный успех повести «Белый Бим Черное ухо» Гавриила Троепольского и одноименного фильма, поставленного по этой повести Станиславом Ростоцким, свидетельствует о том, что призыв, обращенный к человеческой совести, находит широчайший общественный резонанс.

Повествование о трагической судьбе преданного злыми людьми сеттера Бима кончается, как мы помним сценой в лесу:

«- А была весна.

И капли неба на земле.

И было тихо-тихо.

Так тихо, будто и нет нигде никакого зла.

Но… все-таки в лесу кто-то… выстрелил! Трижды выстрелил.

Кто? Зачем? В кого?

Может быть, злой человек ранил того красавца дятла и добивал его двумя зарядами…

А может быть, кто-то из охотников зарыл собаку, и ей было три года…

Нет, не спокойно в этом голубом храме с колоннами из живых дубов», - так подумал Иван Иванович, стоя с обнаженной белой головой и подняв взор к нему. И это было похоже на весеннюю молитву.

Лес молчал».

Да, неспокойно в голубом храме природы. Но если лес молчит, то не молчат его радетели. Можно ли не вспомнить здесь ставший уже классикой «Русский лес» Л. Леонова? Центральный герой этого произведения, лесовод Вихров, борясь за научное лесоиспользование, озабочен не только здоровьем своего народа, но и будущим всего человечества. В этом произведении борьба за сохранение природы, русского леса нерасторжимо связана с нравственной проблематикой.

Но, может быть, самым тревожным и самым трагичным обличение того браконьера, который живет в душе человека, явилась философская повесть В. Распутина «Прощание с Матерой».

 Уничтожается, уходит под воду замечательный остров Матера. Это неизбежно, потому что ниже него, на Ангаре, будет построена колоссальная плотина, которая поднимет воду для работы гидроэлектростанции. И это уничтожение природы сочетается с неразумным, бессмысленным уничтожением всего человеческого на Матере. Страшно, по-варварски разоряются могилы на кладбище. С каким-то сумасшедшим сладострастием поджигаются избы, в которых прошла жизнь поколений.

Противостоит этому гнетущему, трагическому действу лишь царский листвень, которого ни топор, ни огонь не берет, да осуждение бесчеловечного шабаша древними старухами. Главная их них, Дарья, говорит своему внуку, нацелившемуся бежать на строительство ГРЭС: «Я вам не указ. Мы свое отстрадовали. Только и ты, и ты, Андрюшенька, помянешь опосля меня, как из сил выбьешься. Куды, скажешь, торопился,чё сумел сделать? А то и сумел, что пару-жару подбавлял округ себя. Живите… Она, жисть ваша, ишь какие подати берет: Матеру ей подавай, оголодала она. Однуе бы только Матеру?! Схапает, помырчит-пофырчит и ишо сильней того затребует. Опеть давай. А куда деться: будете давать. Иначе вам пропаловка. Вы ее из вожжей отпустили, теперь ее не остановить. Пеняйте на себя… А нельзя, дак вы всяких машин понаделали… Срежьте ее и отведите, где земля стоит, поставьте рядышком. Господь когда землю отпускал, он ни одной сажени никому лишней не дал. А она вам лишняя стала. Отведите и пущай будет. Вам сгодится и внукам вашим послужит. Оне вам спасибо скажут.

-Нету, бабушка, таких машин. Таких не придумали.

-Думали, дак придумали бы».

Такое бездумное отношение к природе дает свои результаты.

Природа мстит человеку. В романе Айтматова «Плаха» волчица Акбара крадет ребенка чабана Бостона за то, что у нее люди украли волчат. 

«И вот Акбара стояла перед малышом. И непонятно, как ей открылось, что это детеныш, такой же, как любой из ее волчат, только человеческий, и когда он потянулся к ее голове, чтобы погладить добрую собаку, изнемогающее от горя сердце Акбары затрепетало. Она подошла к нему, лизнула в щечку. Малыш обрадовался ее ласке, тихо засмеялся, обнял волчицу за шею. И тогда Акбара совсем разомлела, легла к его ног, стала играть с ним…Акбара вылизывала детеныша, и ему это нравилось. Волчица изливала на него накопившуюся в ней нежность, вдыхала в себя его детский запах. Как отрадно было бы, думалось ей, если бы этот человеческий детеныш жил в ее логове под свесом скалы…»

Догоняя волчицу, Бостон стреляет и убивает своего сына. Вот такая страшная месть постигает людей. Айтматов в этом произведении постоянно подчеркивает: звери такие же живые существа, как и люди, они так же страдают: «Дома он уложил тело малыша в кроватку, уже приготовленную к предстоящей погрузке на машину, и тут Гулюмкан припала к изголовью и завыла так, как выла по ночам Акбара…»

 

Мстит земля и экологическими катастрофами. В 1986 году – страшнейшая авария на Чернобыльской АЭС. Об этом – документальная повесть Ю. Щербака «Чернобыль» (1987 г) произведение потрясает своей искренностью и достоверностью. В основе – документы, письма, рассказы, интервью, взятые у участников страшных событий 26 апреля 1986 года. Катастрофа на Чернобыльской АЭС – катастрофа, потрясшая мир. «Чернобыль – последнее предупреждение человечеству», - предупреждает Р. Гейл.

Одному природа – мать, а другому – мачеха.

Основной темой публицистики В. Распутина последних лет является тема экологии, борьба за чистоту Байкала, за сохранение природной среды, т.к. Распутин – один из тех, кого называют утопленниками. По мнению писателя, говорить об экологии – значит говорить о спасении жизни. И в то же время подчеркивает, что говорить о спасении становится все труднее. Приходится добиваться разума, сердца читателей разными путями. Прежде всего идет от языка – многозначность слова «освоить». Изменения в природе связаны с освоением денежных средств. Далее показывает, как осваиваются эти деньги.

ГОМО – ГОМУС – «земля» и «человек» - однокоренные слова.

Распутин говорит о воспитании экологического сознания. Нам нужно пережить катастрофу, чтобы понять проблему.

Пишет о природе и стремится сформировать эстетическое отношение к природе (очерк «Байкал» в кн. «Что в слове, что за словом»).  Доказательством красоты может быть мнение постороннего человека. Красоту не губят, красоту любят – главный тезис

Вопрос об отношении к природе, к родным местам – это и вопрос об отношении  к Родине. Именно так ставят его сейчас писатели-патриоты. Это вопрос о том, каков человек есть и каким ему быть.

Природа - и храм, и мастерская, но хозяйствовать в ней нужно разумно, чтобы не только сохранить уникальные сокровища природы, но и приумножить их ради блага современного и будущего человечества.