Дудка Людмила "Искушение"

Саша выделялся в классе среди одноклассников: был усидчивым, проявлял живой интерес к знаниям, принимал, как говорится, активное участие в школьных воспитательных мероприятиях. Учителя ставили его в пример другим детям, у которых были проблемы с дисциплиной, которые учились без должного усердия и прилежания.
В классном коллективе пользовался неизменным авторитетом. Сидел на первой парте, был аккуратен во всем: в одежде, в умении содержать в порядке школьные принадлежности, даже в общении со взрослыми - аккуратен, вежлив.
Этот день у Саши как-то сразу не задался. Забыл спортивную форму, и пришлось объясняться с учителем физкультуры, который его даже не пожурил, потому что никогда ранее мальчик ничего не забывал, но Саша разнервничался: допустил такую оплошность! Любой бы другой на его месте совсем не расстроился, но только не Саша…
На втором уроке учительница математики назвала оценки за контрольную работу, в классе было всего две пятерки, но Саша получил четверку! И что же за день такой невезучий?!.
К концу урока в класс заглянула завуч и попросила его выйти. Мальчик вышел и обомлел. Рядом с завучем стояла его родная мать, которую он не видел уже два года и из–за которой перевелся из другой школы, чтобы никто не знал, что она находилась в тюрьме. Видно было, что завуч тоже растерялась, потому что никак не могла предположить, что эта жалкая, полупьяная женщина, одетая в засаленное пальто, с какой–то невообразимой кошелкой в руках была, действительно, матерью Саши.

Мать качнулась и зачем-то присела перед мальчиком, запричитала:
- Ой, Сашенька, сыночек, я так соскучилась! Я тут тебе гостинец принесла, а твой – то папашка меня и на порог не пустил, я и в той школе была, а потом во дворе у соседей узнала, что ты теперь здесь учишься.

Завуч брезгливо передернула плечами и гордо удалилась, а Саша онемел, казалось, что у него голос пропал. Мать же резко выпрямилась, взяла его за руку и повела за собой…она все говорила и говорила, а мальчик шел следом. Вот уже спустились на первый этаж…

- Подожди, я сейчас!- крикнул он и быстро побежал, перепрыгивая через ступеньки, назад, на третий этаж, пулей влетел в класс и, ничего не говоря, смел с парты свои принадлежности в портфель, выскочил, резко хлопнув дверью, - учительница изумленно замерла: такого от мальчика она не ожидала!

Саша накинул в гардеробе курточку и вышел с матерью на улицу. Они шли по улице, мать семенила рядом с ним и все говорила о подлеце муже, который не дождался ее из тюрьмы, о том, что она вот больна, пусть сынок не думает, что она пьет - это так, для храбрости, что жить ей теперь негде, но на какое –то время ее приютила подруга, которая сейчас уехала на два дня по делам…

А мальчик шел рядом и все так же молчал. Он обдумывал создавшееся положение. Тайна, которую он так тщательно скрывал ото всех в школе, раскрыта, теперь все узнают, что у него пьющая мать, которая, к тому же, сидела в самой настоящей тюрьме! И над ним теперь будут издеваться одноклассники – так ему казалось в тот отчаянный момент, потому что никаких других чувств, кроме злости и раздражения по отношению к матери, он не испытывал.

Хорошо помнил бесконечные скандалы в семье, мать приходила домой пьяная под утро, отчаявшийся муж пытался лечить ее – бесполезно: она всегда находила каких–то подруг, собутыльников, которые были ей дороже семьи, дороже сына … Когда лишилась работы, то настал самый страшный период семейной жизни: мать не только пила, она стала периодически избивать сына, причем делала это только тогда, когда мужа не было дома. Саша отцу ничего не говорил, но однажды тот сам увидел на руках сына синяки и выгнал мать из дома… Вскоре ее посадили за кражу.

Саша видел свадебные фотографии родителей. Они красивые и счастливые, но так продолжалось недолго. Отец часто тогда мотался по командировкам, чтобы заработать деньги на покупку квартиры, а мать весело проводила время с подругами. Квартиру они купили, но счастья в семье уже не было.

Когда они остались вдвоем, то отец стал сыну больше уделять внимания, помогал с уроками, записал в спортивную школу и так радовался успехам сына! Он перевел Сашу в другую школу, чтобы, как он тогда сказал, начать с чистого листа, и запретил кому – либо говорить, что у него такая проблемная мать. Саша и сам понимал, что о такой матери лучше молчать. Жил он далеко от школы, а потому никто из одноклассников у него дома за два года ни разу не был.

- Саша, это ты правильно сделал, что ушел из школы, мы хоть поговорим с тобой, - мать расплакалась, остановилась, роясь в карманах пальто и не находя платка, потом высморкалась в какую –то бумажку и…засмотрелась на сына.

Мальчик тоже остановился и терпеливо ждал, когда они двинутся дальше.
- А ты, сынок, такой ухоженный, спортивный, красивый мальчик. Наверно, и учишься хорошо. А знаешь, мамка твоя в школе была отличницей и первой красавицей. Вот!- гордо произнесла она.

- Я тоже отличник и тоже гордость школы,- совсем без гордости и без энтузиазма ответил мальчик и впервые за два года испытал какое-то чувство досады за тот факт, что он весь такой прилежный, спортивный, правильный…

- В меня пошел, в меня!- восхитилась мать и опять взяла сына за руку.
Квартира, куда они пришли, имела вид неухоженный, грязный. Саша нашел старую пожелтевшую газету, постелил ее на стул и сел. Мать суетилась по комнате, какой-то грязной тряпкой смахнула на пол крошки со стола, в кастрюльке поставила на газ воду и объявила, что сейчас сварит пельмени. Достала из кошелки пакет, в котором пельмени уже растаяли и слиплись, - Саша почувствовал тошноту, вдавил в себя слюну и отвернулся к окну.

По подоконнику полз маленький такой паучок, перебирал хлопотливо лапками, видно, спешил к крошке. Саша сорвался с места, подбежал к окну и раздавил паучка, он хрустнул под кулаком спортивного мальчика…

- Ты что там, пауков гоняешь что ли? Садись за стол, уже все готово,- мать поставила две тарелки, в которые плюхнула расползшиеся пельмени.

- Я не хочу есть, - отказался Саша, брезгливо глядя, как мать зубами раскрывает бутылку водки.

- Сынок, ты не гляди на меня волчонком. Я немножко выпью за нашу с тобой встречу. Я так устала, с ног буквально валюсь, за два дня глаз не сомкнула. Вот сейчас выпью и подремлю, а ты включи телевизор, подожди меня, а потом пойдем разбираться к отцу - мне где-то жить надо…

Мальчик включил телевизор. Мать поела, выпила, правда, немного, всего две стопки, но сразу опьянела, потом закурила. Надо же! А ведь раньше она никогда не курила… и этому теперь научилась. Потом долго кашляла, сплевывала в ведро, плакала, ругала отца… И угомонилась вскоре, прилегла на грязный, продавленный диван и заснула.

Спала она тяжело, дышала во сне громко, бухыкала, видно, что простыла. Мальчик прокручивал в мыслях сложившуюся ситуацию. Что теперь делать? Мать нарушила их с отцом устоявшуюся жизнь. Теперь она будет канючить, надоедать.

Недавно отец привел женщину, которую назвал своей женой, а еще он объявил, что через несколько месяцев у Саши будет сестричка. Эта женщина, тетя Сима, очень понравилась Саше. Маленькая, ласковая женщина была хорошей хозяйкой, тщательно следила за мужчинами в семье, а они, соскучившиеся по женской заботе, были ей благодарны за это и помогали по дому. Саша, например, пылесосил, убирал на балконе, выносил мусор, мог и посуду помыть, потому как к этому был приучен.

Тетя Сима пекла вкусные пироги, но больше всего Саша любил пельмени, она лепила их маленькими, такими аккуратными…Он съедал целую тарелку и даже просил добавку. Саша очень дорожил устоявшимся семейным уютом, после школы с радостью спешил на тренировку, а потом - домой, где в последнее время так вкусно пахло борщом, котлетами – он так полюбил этот домашний запах уюта и тепла!..

Мальчик не мог точно сказать, сколько он так сидел – час, два… Потом резко поднялся, подошел к столу, взял бутылку, тщательно закрепил на ней пробку, подошел к дивану и, действуя как под гипнозом, замахнулся - мать резко открыла глаза в тот самый момент, когда он уже готов был обрушить ей на голову бутылку водки, - она словно стерегла его... Бутылка упала на пол и разбилась. В комнате запахло водкой. У матери на лице не дрогнул ни один мускул:

- Ты что, сынка? Украсть можно, обидеть словом человека можно, но убивать нельзя, сынка, человек не паук, его нельзя убивать. Грех! - прохрипела мать, закашлялась, села, спустила ноги с дивана, помолчала, глядя на Сашу, который стоял рядом, опустив голову и, видно, плохо соображая, что происходит, - помутнение стало проходить, а на смену ему пришел страх, который сжимал виски, холодил сердце и будто припечатал его к полу, потому что он не мог сдвинуться с места.

- Уходи, сынок, уходи, ты прости меня, не буду тревожить вас с отцом. Сегодня и уеду, куда – нибудь уеду, - она заплакала, плечи ее, жалкие, худенькие, затряслись, снова зашлась кашлем.

А Саша не мог отвести от нее взгляда, до него только начало доходить, что он мог вот так просто, как того паучка, убить мать…вот так просто. Мать вдруг закричала зло:
- Убирайся отсюда!

Он наконец- то оторвал ноги от пола, крутанулся на месте, сорвался, выбежал, кубарем скатился с лестницы и опомнился только на улице. Шел в расстегнутой курточке, растирая по лицу слезы и почти ничего не видя вокруг…